Она сразу и не поверила на
слово. Посмотрела бизнес-план, увидела
своими глазами якобы аналогичное производство. Но
в судебном процессе, нанятый ею эксперт подтвердил, что проект не имел шансов
быть реализованным.
Соответственно, если суд решил,
что имел место обман инвестора, то должны быть доказательства, что ответчики
заранее сами понимали, что проект реализовать невозможно.
Суть проекта: берем одну автомобильную покрышку и делаем из нее 3 с
лишним литра бензина[1],
который по себестоимости получается дешевле других бензинов[2].
Затем продаем этот бензин по ценам ниже, чем цены других бензинов. Чистая
прибыль в первый год 1.7 миллиона[3].
Дальше, неограниченные возможности расширения производства в силу отсутствия
конкурентов.
Американка даже ездила с
ответчиками и экспертом ими нанятым на заводы в Россию, где ей показали такое
производство[4]. Они
взяли пробу производимого там бензина. Проверили его в американской лаборатории[5].
Один из ответчиков сообщил истице, что пробы соответствуют необходимому
результату[6].
Работа по выполнению проекта. Построили завод, закупили в России оборудование. Производство не началось потому,
что не были получены соответствующие разрешения, оборудование нужно было
доукомплектовывать, чтобы оно соответствовало определенным техническим
требованиям, что предполагало большие
затраты.
Инструкции для присяжных
При рассмотрении дела в суде
присяжные получили следующие инструкции для установления того, был ли обман, с
юридической точки зрения, или нет.
Instruction No. 8[:]
The essential elements required to sustain an
action for fraud are (необходимые элементы, требуемые для подтверждения обмана):
1. That false or untrue representations were
made as a statement of existing and material fact (ложное или неверное заявление было сделано как утверждение существующего и существенного факта).
2. That the representations were known to be
false or untrue by the party making them, or were recklessly made without
knowledge concerning them (заявления были
известны как ложные или неверные стороной, делающей их, или были опрометчиво
сделаны без знания о них).
3. That the representations were intentionally
made for the purpose of inducing another party to act upon them (заявления были сделаны намеренно с целью побудить другую
сторону действовать в соответствии с ними).
4. That the other party reasonably relied and
acted upon the representations made (другая
сторона разумно полагалась и действовала на основе сделанных заявлений).
5. That the other party sustained damage by
relying upon them(другая сторона понесла
ущерб, полагаясь на указанные заявления)..
A representation is material when it relates to
some matter that is so substantial as to influence the party to whom it was
made (заявление является существенным, если оно касается вопроса, который настолько важен, что оказывает влияние на лицо, в отношении которого такое заявление сделано).
Instruction No. 9[:]
The plaintiff claims fraud through silence on
the part of the defendant. To constitute fraud by silence the plaintiff must prove (истец заявляет, что
обман был осуществлен посредством [несообщения ответчиком о необходимых фактах]
(молчания). Чтобы установить обман, осуществленный посредством молчания истцу
необходимо доказать, что):
1. The defendant has knowledge of material facts which plaintiff did not have and which the plaintiff could not have discovered by the exercise of reasonable diligence (ответчик имел определенные знания о
существенных фактах, которые не имел истец и которые истец не имел возможности
получить, совершив необходимые и, в то же время, разумные и добросовестные
[действия]);
2. The defendant was under an obligation to
communicate the material facts to the plaintiff (Ответчик был обязан сообщить существенные факты истцу);
3. The defendant intentionally failed to
communicate to plaintiff the material facts (ответчик преднамеренно не сообщил истцу соответствующую информацию о существенных фактах);
4. The plaintiff justifiably relied upon the
defendant to communicate the material facts to the plaintiff; and (истец обоснованно полагал, что ответчик сообщил существенные факты истцу; и )
5. The plaintiff sustained damages as a result
of the defendant's failure to communicate this to the plaintiff (истец понес убытки в результате того, что ответчик не сообщил соответствующую информацию о существенных фактах).
A fact is material if it is one to which a
reasonable [wo]man would attach importance in determining her choice of action
in the transaction in question (Факт является существенным, если таковой мог быть важен для разумного лица в определении выбора по поводу того, быть или не быть вообще участником сделки).
A party is justified in relying without
investigation upon another to communicate the facts material to a transaction
unless she knows or has reason to know of facts which make her reliance
unreasonable (Сторона вправе без
какого-либо расследования полагаться на то, что другая сторона сообщила существенные факты о сделке, если только она не знает или не имеет оснований знать факты,
которые делают ее уверенность необоснованной).
Комментарий по поводу вины ответчиков
В суде Истица пригласила
эксперта, который подтвердил, что с научной точки зрения получить из шины
бензин путем указанной технологии невозможно[7]. Соответственно напрашивается вывод, что, то
производство, которое инвестору показали в России, на самом деле не
представляло из себя, то о чем было сообщено инвестору. Отсюда, можно сделать
вывод, что, по крайней мере, один из ответчиков (который знал, что это за
производство) прекрасно понимал, что он дает инвестору ложную информацию.
Реквизиты судебного
решения. BLIZZARD ENERGY,
INC. v. ALEXANDROV, No.
118,656. Court of Appeals of
Kansas. Opinion filed April 19, 2019.
Другие интересные факты из данного дела.
Между инвестором и ответчиками не
было никого письменного соглашения. Инвестор зарегистрировала корпорацию (BLIZZARD ENERGY, INC.), в которой единственным участником
опередила себя[8]. Данная
корпорация, как я понял, финансировала строительство завода и покупку
оборудования, а деньги для этого финансирования получала от инвестора[9].
Комментарий.
В рассматриваемом судебном
решении нет никаких данных о том, что ответчики получили себе часть денежных
средств инвестора и распорядились ими по своему усмотрению. Во всяком случае, у
нас в Беларуси такие данные и не нужны для гражданско-правовой ответственности[10],
а нужны уже для ответственности уголовной[11]. Как видим в США, если обратить внимание на
инструкции для присяжных, похоже, существует такая же логика. То есть, ответственность
в рассматриваем деле соответствует нашей гражданско-правовой
ответственности.
Но большой вопрос, можно ли у нас
получить возмещение убытков при подобной ситуации. В Беларуси можно признать
недействительной сделку, совершенную под влиянием обмана. Но в рассматриваем
случае между сторонами, в смысле нашего гражданского законодательства, сделки не было[12].
Остается доказывать, что в
результате обмана компании инвестора причинен вред, который можно оценить в
денежном выражении, чтобы далее потребовать возмещения убытков[13].
Но здесь возникает вопрос о
причинной связи между действиями обманщика и возникшим вредом. «Требование об
убытках от правонарушения должно быть связано с тем самым обстоятельством, от
которого понесен ущерб, без привнесения другой причины извне»[14]. Это из Римского Права. По поводу причины
извне у нас относительно недавно был материал по судебной практике в
Великобритании по вопросу причинной связи между вредом и форс-мажорным
обстоятельством[15].
Белорусская судебная практика
тоже придерживается указанного правила. Так, согласно пункту 5 постановления
Пленума Верховного суда Республики Беларусь от
18 декабря 2003 г. № 13 «О применении судами законодательства об
ответственности за правонарушения против экологической безопасности и природной
среды» судам необходимо устанавливать причинную связь между совершенными
действиями (бездействием) и наступившими вредными последствиями либо между
деянием и возникновением угрозы причинения физического или экологического вреда
и выяснять, не вызваны ли эти последствия иными факторами и не наступили ли
они вне зависимости от установленного нарушения, а равно и то, не совершены
ли действия в состоянии крайней необходимости.
Обратим внимание, что данное
постановление касается как уголовной,
административной, так и гражданско-правовой ответственности.
Первое, обнаруженное мной в правовой базе, интересное дело[16]
из судебной практики Беларуси, которое касается спора по поводу причинной
связи, имеет отношение к возмещению убытков в связи с возложением на Истца
контролирующим органом штрафа. Истец (генподрядчик) имел договорные отношения с
Ответчиком (субподрядчик) по производству работ по озеленению домовой
территории. Работы были выполнены, акты подписаны. Однако позже контролирующий
орган наложил штраф на Истца в связи с тем, что тот потратил на указанные
работы сумму, которая превысила ту, что была указана в смете. Далее Истец
обратился в суд о взыскании с ответчика убытков. Суд первой инстанции иск
удовлетворил, суд апелляционной инстанции оставил в силе решение суда первой
инстанции. Но суд кассационной инстанции указал, кроме всего прочего, на то,
что: «удовлетворения требований о возмещении убытков возможно при наличии
причинной связи между действиями ответчика и причиненными убытками. Этот вопрос
судом первой инстанции не исследовался».
Действительно, в рассматриваемом
случае к убыткам привели не только действия ответчика, но и действия Истца,
который отвечал за то, чтобы работы были выполнены в пределах сметы. И если
Истец сознательно согласился на превышение сметной стоимости, то это и была по
сути дела причина того, что впоследствии был взыскан штраф.
А теперь вернемся к американскому
примеру и ответим на вопрос: можно ли говорить только, что действия (бездействия) ответчиков принесли
инвестору вред? В данном примере вред возник в результате системы действий (бездействий)
и ответчиков и инвестора. Да, конечно, действия (бездействия) ответчиков
побудили инвестора совершить определенные действия, которые привели к убыткам. Но сами же
действия (бездействия) ответчиков не причинили вреда. Обратим еще сейчас
внимание на американскую систему доказывания обмана, которая представлена выше
двумя инструкциями для присяжных. Если речь идет об обмане, совершенном действиями, то в данной системе нет требования, чтобы действия обманщика были в причинной связи с вредом. Только есть требование
о том, чтобы эти действия были побуждением для обманутого на
совершение действий, в результате которых наступил вред. Данная разность между
белорусским и американским законодательством существенно затруднит, а может вообще
сделает невозможным получение возмещения убытков инвестором, если аналогичная
ситуация произойдет в Беларуси.
Но обратимся далее к судебной
практике Беларуси и возможно найдем там пример, где причинная связь не
предполагает, что только действия (бездействия) лица, причинившего вред
послужили возникновению вреда.
Вот пример достаточно сложного дела[17], где суд кассационной инстанции пришел к выводу
о наличии причинной связи. В казино клиенты расплатились по поддельным банковским
карточкам. Клиенты банка, которым принадлежали карт-счета, опротестовали
указанное списание денежных средств с их счетов. Банк возвратил им деньги.
Далее Банк (назовем его Банк 1) списал у другого Банка (далее - Банк 2) (который
предоставил Казино платежный терминал) суммы, которые Банк 1 возвратил своим клиентам.
Затем Банк 2 обратился в суд за взысканием убытков с Казино. Основанием для
взыскания убытков было то, что карт-чеки, которые выдавал платежный терминал,
должны были быть подписаны клиентами, а в соответствующих случаях на этих чеках
должны были быть указаны паспортные данные плательщиков. Если бы эти чеки были
оформлены надлежащим образом, то у Банка 1 не было бы оснований списывать у Банка 2 указанные суммы. То есть, здесь мы видим, что Банк 2 собственно
никак не повлиял и не мог повлиять на
то, чтобы Казино оформило чеки надлежащим образом. Поэтому в данном случае именно
бездействие Казино напрямую связано с полученными Банком 2 убытками. Но обратим
также внимание, что непосредственной
причиной убытков, послужило действие Банка 1 по списанию денежных средств у
Банка 2.
Тем не менее, данный пример не
дает уверенность в том, что при рассмотрении в Беларуси дела, аналогично вышеприведенному
американскому примеру, суд не придет к выводу, что отсутствует причинная связь между
действия (бездействиями) обманщика и вредом.
Поэтому, возможно, будет лучше
избрать способ получения возмещения убытков через признания сделки недействительной,
совершенной под влиянием обмана. Следующее дело нам косвенно говорит о том, что
если при признании сделки недействительной, совершенной под влиянием обмана
будет также заявлено требование о возмещении убытков, и если будет доказан
обман, то в целях получения возмещения убытков выявления причинной связи между действиями
(бездействиями) обманщика, и вредом не потребуется, а потребуется доказывание
причинной связи между вредом и действиями
пусть даже истца по исполнению недействительной сделки. То есть, это уже
напоминает приведенную выше американскую систему.
Итак, в данном деле[18] Истец
(покупатель) заключил с Ответчиком договор купли-продажи транспортного
средства. Далее, по словам Истца, выяснялись, что транспортное средство
находится в залоге. Тем самым право собственности на данное транспортное
средство передано не было, и Истец из-за этого получил вред, который смог
выразить в виде убытков. В данном деле Суд пришел к выводу, что обман не имел
место. «Истец не представил доказательств,
подтверждающих, что его контрагент умышленно совершил обманные действия и
намеренно создал ложное представление у него для побуждения к заключению
упомянутого договора». И вывод о том, что если бы обман был
доказан, то не потребовалось бы доказывать причинной связи именно между
действиями (бездействиями) обманщика и вредом, можно косвенно сделать из следующего
текста судебного решения. «Поскольку невозможность передачи в
собственность транспортного средства изначально возникла не по причине
неправомерных действий ответчика, а в результате волеизъявления обеих сторон по
заключению вышеуказанных договоров, не имеется причинной связи между убытками
истца и действиями ответчика в отношении заключения договора купли-продажи».
То есть, как мы видим, Суд говорит о причинной связи между убытками и
действиями ответчика именно по заключению договора, а не просто действиями ответчика и убытками.
То есть, между действиями ответчика по заключению договора и убытками мы можем
хорошо представить действия истца по заключению и исполнению договора, которые
уже и привели непосредственно к убыткам.
Хотя мы вроде и нашли дело,
которое говорит о возможности получения возмещения убытков в ситуации, когда
доказана причинная связь между действиями обманщика по заключению договора и убытками, это не дает нам уверенность что суд
не потребует доказательства причинной связи именно между просто действиями (бездействием)
обманщика и убытками.
Теперь поговорим по поводу результатов
доказывания в белорусской судебной практике непосредственно факта обмана.
Следующее дело[19]
уже сообщает нам о том, что мы может быть сильно забежали вперед, говоря о
проблемах причиной связи в делах по поводу возмещения убытков, касающихся обмана.
Также сообщает нам о том, что сам обман очень сложно доказать. И вы найдете в белорусской
судебной практике массу дел, где обман не доказан. В указанном
же деле Истец обязался передать ответчику ГСМ, а Ответчик в обмен на это
обязался спроектировать и построить определенные объекты определенной площади,
указанные в приложении к договору. Суд установил факт того, что Ответчик на момент
заключения указанного договора уже имел проект застройки, который по своим
характеристикам отличался от тех, которые были предусмотрены договором. И Истец
настаивал на том, что Ответчик, обманывая Истца, и не собирался исполнять требования
договора по поводу характеристики объектов. В данной связи Суд указал
следующее. «Утверждения истца о том,
что ответчик планировал обмануть истца при заключении договора № 182 ничем не
подтверждены. Доказательств причинной связи между наличием аналогичных проектов
и изначальным планированием невыполнения обязательств не усматривается. То
обстоятельство, что ответчик не приступил к проектированию, тоже не может
однозначно свидетельствовать об изначальном намерении обмануть истца. Факт
неисполнения обязательства сам по себе не может являться доказательством
совершения обмана при заключении сделки».
Но вот пример дела[20], где
обман доказан. Дело это касается признания сделки недействительной, как
совершенной под влиянием обмана. Факт обмана здесь был доказан при производстве
уголовного дела. Соответственно хозяйственный суд признал доказанными те факты,
которые уже были установлены в уголовном деле. В данном деле Истец приобрел 4
вагона два из которых, до этого, уже были проданы другому лицу.
Вот еще один, пример[21], где
обман доказан. В данном деле лицо, в
отношении которого, на момент
рассмотрения дела в хозяйственном суде, возбуждено уголовное дело по статье 209
УК «Мошенничество», представилось представителем предприятия Истца и заключило
от имени Истца два договора, с другими предприятиями. В силу того, что были
заключены указанные договоры, Истец утратил
право требовать уплаты по договору поставки. Хотя производство по уголовному
делу на момент рассмотрения дела в
хозяйственном суде еще не было завершено, хозяйственный суд посчитал,
установленным то, что оттиски печати на указанных договорах были поддельные (это было подтверждено экспертизой),
что должностные лица предприятия Истца не имели отношения к указанным договорам.
Но вот пример дела[22], где
обман доказан и без уголовного преследования. Предприятие Ответчика ввезло из-за границы транспортные средства и внесло их
в качестве вклада в свой уставной фонд. Соответственно при таможенном
оформлении Ответчик получил, поэтому, льготу
по уплате таможенной пошлины. Однако, как известно, при получении такой льготы он должен был
использовать данные транспортные средства в своей предпринимательской
деятельности. Но, Ответчик продал их Истцу. Позже таможенный орган обратился в суд, и указанные
транспортные средства были обращены в
доход государства. Соответственно хозяйственный суд по заявлению Истца признал
указанный договор купли-продажи недействительным, как совершенный под влиянием
обмана. Не будем сейчас говорить, о
том, почему Суд по своей инициативе не
установил факт ничтожности данной сделки как запрещенной либо несоответствующей
законодательству, а обратим внимание на то, что представитель ответчика «пояснил,
что на момент заключения договора не знал о действующих ограничениях по
распоряжению указанных транспортных средств, договор заключался ответчиком с
целью проведения расчетов по другим денежным обязательствам. Ответчик полагал,
что, являясь собственником вышеуказанных транспортных средств, был вправе
распоряжаться ими по собственному усмотрению». И вот Суд, тем не менее,
установил, что был совершен обман. В то же время в судебном постановлении
говорится: «Обман - намеренное (умышленное) введение стороны в заблуждение с
целью вступить в сделку. Обман может выражаться как в активных действиях, так и
в бездействии (умолчании о дефекте вещи т.д.)». Данные положения не из ГК. Положение «Обман представляет
собой умышленное введение другой стороны в заблуждение с целью вступить
в сделку» впервые, как я понял,
появилось в постановлении Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики
Беларусь от 30 октября 2002 г. №33 «Об обобщении судебной практики по категории
дел о недействительности (установлении факта ничтожности) сделок». Далее, такое
положение повторяется, наверное, в каждом судебном решении, которое касается
дела о признании сделки недействительной, как совершенной под влиянием обмана. И
вот на что здесь можно обратить внимание, так это на то, что обман является
умышленным действием (бездействием). Но в данном деле Ответчик дал показания,
что он не имел умысла совершать обман. Он, по его словам, вообще не подозревал,
что обманывает. Но Суд, тем не менее, видимо, посчитал, что обман имел место в
силу того, что в деле имелись факты, которые, все же, подтверждали умысел
Ответчика. Вот, что говорит Суд: «Анализируя
представленные доказательства, оценивая действия ответчика при заключении
сделки, суд приходит к выводу, что договор купли-продажи б/н от 07.09.2001 г.
был заключен под влиянием обмана, выраженного в бездействии директора СП
"Б" ООО Иванова И.И. (умолчание о том, что приобретаемое истцом
имущество обременено установленными законодательством ограничениями)».
Обратим здесь внимание, что Суд оценивает именно действия ответчика при заключении
сделки. То есть, умысел здесь подтверждается какими-то определенными действиями
руководителя организации, а не просто априори тем, что руководитель организации
должен был знать об ограничениях, а знал
ли но о них на самом деле или нет, это не имеет значение.
Обратим теперь внимание, что в
американской системе доказывания обмана, совершенного путем молчания (которая
была представлена выше) пункт первый следующий : «ответчик имел определенные знания о существенных фактах, которые не
имел истец и которые истец не имел возможности получить, совершив необходимые
и, в то же время, разумные и добросовестные [действия])». То есть,
говорится, о том, что при доказывании обмана именно должен быть подтвержден
факт, что ответчик имел знания о существенных фактах, а не просто должен был их
иметь в силу своей разумности или обязанностей.
И, конечно же, возникает вопрос,
а действительно ли такой принцип (о том, что знал на самом деле, а не просто должен был знать) имеет место в белорусской судебной практике?
Но это уже другой вопрос, который мы оставим на потом, также как и множество
других вопросом, касающихся возможности получения возмещения убытков в случае
обмана.
[1] Из текста судебного решения: The Presentation identified
revenue sources as gasoline, steel, carbon black, and electricity, and it
asserted that "[o]ne average size
tire [equals] 1.3 gallon[s] of fuel,"
[2] Из текста судебного решения: and "there is no limit
for business expansion with our competitive pricing.
[3] Из текста судебного решения: In fact, the Presentation
projected $4,000,000 in revenue per year with a net profit of $1,700,000 per
year.
[4] Из текста судебного решения: Eventually, Shepard decided
that before investing in the project, she wanted to travel to Russia and view
the equipment used in tire pyrolysis.
[5] Из
текста судебного решения:." During the Russia trip, the group took samples
of the end-products at both plants, which were later tested in certified and
licensed United States laboratories.
[6] Из текста судебного решения:Alexandrov told Shepard that the test results were positive, meaning they
were encouraging.
[7] Из текста судебного решения. Plaintiffs pointed out that Defendants presented no expert to explain or
identify that "technology," while Plaintiffs presented experts who
testified "it's absolutely not possible to do what [Defendants] claimed.
It is not scientifically possible to do what they claimed."
[8] Из текста судебного решения. The parties never signed a written contract about the pyrolysis project,
but on March 21, 2012, Shepard filed articles of incorporation for Blizzard
with the Kansas Secretary of State's Office. Those articles identified Shepard
as Blizzard's sole shareholder.
[9] Из текста судебного решения. On May 12,
2012, the parties signed a contract to purchase pyrolysis equipment from
Zhelezno, and Shepard began disbursing money to pay for equipment. All the
capital investment money for the pyrolysis project ultimately came from
Shepard.
[10]
Гражданско-правовая ответственность наступает лишь в следствие
причинения вреда. Согласно пункту 1
статьи 933 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК) вред, причиненный
личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу
юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Соответственно должна быть причинно-следственная вязь между действием
(бездействием) соответствующего лица и причиненным вредом. Никогда не
сталкивался с вопросом об причинно-следственной связи между обманом и вредом,
который лицо нанесло своему имуществу своими действиями в результате обмана другого лица. То
есть, здесь нет прямой связи между действием обманщика и вредом.
[11]
Согласно пункту 1 статьи 209
Уголовного кодекса Республики Беларусь под мошенничеством понимается «завладение имуществом либо приобретение права
на имущество путем обмана или злоупотребления доверием». То
есть, необходимый здесь элемент «завладение имуществом либо
приобретение права на имущество».
[12]
Согласно статье 154 ГК сделками признаются действия граждан и
юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение
гражданских прав и обязанностей. В рассматриваем деле между сторонами не
возникло договоренности на установление, изменение или прекращение каких-либо гражданских
прав и обязанностей. Также стороны в одностороннем порядке, если мы будем
говорить не о соглашении, а об односторонней сделке, также не возложили на себя
никаких обязанностей перед другой стороной.
[13]
Согласно статье 951 ГК удовлетворяя требование о возмещении
вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное
за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и
качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки
(пункт 2 статьи 14).
[14]
Римское частное право. Под
редакцией профессора И.Б.Новицкого и профессора И.С.Перетерского. Москва, 1999.
С- 359.
[15] Связь форс-мажора с нарушением
обязательства. http://www.uris-consult.com/2018/10/blog-post.html
[16] Постановление
Кассационной коллегии Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 22
марта 2006 г. (дело № 455-10/05/192К).
[17] Постановление Кассационной коллегии
Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 23 марта 2006 г. от 23 марта
2006 г. (дело № 543-15-13/05/131К).
[18] Решение хозяйственного суда
Гомельской области от 22 мая 2009 г.
(дело № 320-8/2009).
[19] Решение хозяйственного суда Минской
области от 30 апреля 2009 г. (дело №
173-7/09).
[20] Решение хозяйственного суда
Гомельской области от 27 апреля 2007
г. (дело № 149-10/2007).
[21] Решение хозяйственного суда
Гродненской области от
23
июля 2003 г. (дело № 212-6/03).
[22] Решение хозяйственного суда
Гродненской области от
3
мая 2005 г. (дело № 133-9/05).
